Аккая (Безенги, Скалистый хребет)
Баксанское и Чегемское ущелья соединяет перевал, начинающийся от селения Былым и выходящий к бывшему поселению Актопрак. С правой стороны перевальной дороги лежит Скалистый хребет, пересекающий Кабардино-Балкарию с северо-запада на юго-восток. Гряда со стороны Баксанского ущелья называется Кочкарташ, с противоположной – Ак-кая. Единый горный массив этот неприступен, одолеть его со стороны Актопрака невозможно без специальной подготовки и снаряжения; он по силам лишь опытнейшим скалолазам.
В ясную летнюю погоду, величественный массив, купающийся в солнечных лучах, словно плывет в воздушном мареве, сливаясь с небесной синью. Снизу, с дороги, кажется, что облака вот-вот упрутся в него или по крайней мере заденут о край. Но они проплывают мимо, подгоняемые восходящим потоком ветра, бессильно бьющимся о неразрушимую стену хребта.
Смотреть на это завораживающее зрелище можно бесконечно долго. Вот как описывает увиденное русский путешественник В. Я. Тепцов, побывавший в этих краях летом 1891 года: «Долина речушки вывела нас на красивое волнистое проскогорье Гаргулдун. Перед нами широко расстилалась изумрудная равнина, окаймленная с севера хребтом Лха и с юга хребтом Кёк-таш. На востоке глубоко под нами прорезывало скалы узкое ущелье Чегема. По этой нагорной равнине текли довольно большие ручьи, встречались болота и топи. Табуны лошадей и овец унизывали собой многочисленные холмы, которые и формой, и расположением в совокупности производили впечатление застывших волн моря».
Стоя на высшей точки перевала обязательно ловишь себя на мысли: вот бы обрести крылья и в мгновение ока оказаться наверху хребта, подойти к его краю и окинуть взглядом окрестности.
В 2009 году мы решили воплотить эту мечту в действительность и подняться на хребет со стороны Чегемского ущелья, проехав по его верховьям правой стороны к Ак-Кая. Нас предупреждали – дорога, ведущая к пастбищам, за последние годы пришли в запустение, в ряде мест практически непроходима. Тем не менее мы решили рискнуть и в один из последних майских дней двинулись в путь.
Начали свое путешествие с Нижнего Чегема, где, в беседе с местными жителями, уточнили маршрут. Очень помог дядя нашего спутника Кайсына Жазаева – пригвожденный болезнью к инвалидной коляске, но от этого не потерявший интерес к жизни. Его рассказ о событиях, имевших место какое-то столетие назад, особенно о взаимоотношениях балкарцев со сванами – их постоянном соперничестве и стычках – был так живописен и одухотворен, словно события эти происходили только вчера, но если уж не вчера, то месяц или в крайнем случае год назад. Столь образна и сильна родовая память у горцев.
Сразу вспомнились воспоминания знаменитого английского альпиниста Альфреда Маммери. Того самого, который совершил в июле 1888 года сверхбыстрое восхождение по южному гребню Дых-тау (туда и обратно за 11 часов!). О своих приключениях Маммери поведал в книге «Мои восхождения в Альпах и на Кавказе», переведенной по заказу нашего издательства. Написанная живым слогом, ироничным, образным языком она содержит ряд весьма интересных наблюдений о горских татарах (так европейцы называли балкарцев). Смысл сказанного англичанином можно выразить коротко: удивление – оказывается, и здесь, вдали от цивилизации, живут люди, достойные уважения и добрых слов; которые много чего не знают, но твердо следуют принципам, завещанными философами древности: люди существуют друг для друга. Во всяком случае, должны…
О взаимоотношениях балкарцев с соседями Маммери, в частности, пишет: «Наш татарин, прежде озабоченный сложностями горовосхождений, поделился с нами мнением о сванах. В его голосе звучала радость при описании дикой ярости, испытываемой им от рукопашных схваток. Было ясно: он придерживался мнения, что удовольствие таится в искусном умении подкрасться к противнику и выстрелить в упор из-за удобно расположенных камней. Беседа иллюстрировалась таким богатством жестов и мимики, что наше почти полное непонимание его языка никак не сказывалось на понимании его рассказа».
Столь же ярок был рассказ и далекого предка того «татарина» нашего современника из рода Жазаевых. Под впечатлением от этого рассказа мы и начали подъем к верховьям Ак-Кая.
Его начало не представляло особых трудностей. Кайсын, бывавший здесь неоднократно, то и дело останавливает наше внимание на местных достопримечательностя: целебном роднике с ледяной водой – горло прямо-таки немеет от ее температуры; огромном каменном мельничном жернове, неизвестно когда и кем затащенном на одну из вершин по левую сторону от дороги. Мы, кстати, попытались одолеть ее, так сказать, с разбега, на одном дыхании, и очень быстро выдохлись: вот он, совсем рядом, верх склона, но поднимешься на него и видишь, что за ним нависает следующий, далее – другой, затем еще один и еще.
Вершина, до которой казалось рукой подать, все вырастала и вырастала, нависая над долиной, над дорогой, которая превратилась в узкую ленточку. Но подъем стоил затраченных усилий – открывшийся вид ошеломлял своей пронзительной красотой: горное бескрайнее море разбегалось во все стороны, уходило за горизонт, вздымая по пути волны-вершины разной высоты и покатости, каждую из которых отличала ослепительно изумрудная окраска.
Спускаемся вниз, в некоторых местах буквально прорываясь сквозь низкостелющиеся заросли рододендронов и едем по дороге дальше через места с говорящими названиями. Вот Сары-тоз – желтая долина – она действительно именно этого цвета. Здесь множество древних захоронений, часть из которых разрыта, что позволило увидеть: люди, жившие здесь многие столетия назад, хоронили своих умерших в сидячем положении.
Вот местечко Гымыхла, что переводится как низкорослая трава. И действительно, трава здесь, вероятно, в силу затененности данного участка, не набирает силы и по высоте куда как ниже, чем растущая поблизости.
Вот возвышенность, называющаяся тауклу дуппур курица – слово курица в данном случае подразумевает тетерева, а все словосочетание переводится как тетеревиновая сопка. Но видно давно дали сопке такое название. Тетеревов – птиц из отряда куриных, которые здесь, по рассказам пастухов, буквально кишели (шагу нельзя было ступить, чтобы из-под ног не вылетел самец, блестящий черный красавец, или самка, скромная небольшая птица серой окраски) – мы так и не увидели.
Едем дальше. Виды все удивительнее. Каньоны, уходящие далеко-далеко вниз по правую и левую сторону дороги. Пунктирные линии деревьев, прорезающие лежащие внизу плоскости – они выросли в местах, где проложили себе дорогу горные ручьи.
Дорога не просто взбирается вверх, в какой-то момент кажется, что она упирается вертикально в гору. Удержаться кажется невозможным. Тем более, если, повторимся долгие годы за дорогой не было никакого ухода. По этой причине в некоторых местах она представляет из себя нагромождение камней разной величины, налезащих – из-за узости отведенного им ложа – друг на друга.
Как двигаться по этим каменным выносам? Взбираемся, словно каракатица на один из камней, с него переваливаемся на другой. То и дело выходим из машины, смотрим, где можно протиснуться, а где прямо-таки пролезть, чуть ли не обдирая машинные бока.
Справа во всей красе вздымается огромный массив хребта Качкорташ. В какой-то момент дух захватывает от лежащей внизу перспективы – если сорвемся, лететь предстоит долго-долго, переворачиваясь несчетное количество раз.
Дорога проложена с одной вершины на другую, кое-где спускается в лощины, чтобы буквально тут же неутомимо лезть вверх. И, наконец, она в прямом смысле слова исчезает, смытая дождями и снегами – от нее не осталось ничего кроме еле заметной пунктирной линии.
Ориентируясь по карте, выясняем, что находимся в местечке Кара-баши – примерно чуть выше уровня бывшего поселения Гюдюргю, расположенного по правую сторону Чегемского ущелья. Следовательно, до перевала осталось каких-то два–три километра, которые можно преодолеть только пешком.
Но облака плывут прямо на нас, заполняя собой все пространство вокруг. В какие-то считанные минуты мы оказываемся в белесом мареве, которое сгущается и темнеет чуть ли не глазах. Даже если мы сегодня доберемся до края горных круч,, то ничего сверху не увидим – красоты долин и каньонов, лежащих под Скалистым хребтом, не откроются перед нами. Надо поворачивать назад, тем более помня, во что может превратиться дорога под весенним проливным дождем. Обидно, ведь именно там, впереди, как рассказывали пастухи, имеются захоронения, представляющие из себя пещеры-склепы, в которых выбиты каменные лежаки и столы.
Чтож, посидим на сооруженных древними ложах в следующий раз.
Источник
