По следам реальной истории, случившейся в 1928 году в окрестностях селения Былым, иллюстрируемой фотографиями, сделанными этим летом.
В работе знаменитого этнографа Всеволода Федоровича Миллера (1848–1913) «Терская область. Археологические экскурсии» (1888) читаем: Из вещественных следов древнего христианства близ аула Озорукова следует отметить развалины небольшой часовни Божьей Матери (Байрэм), на расстоянии 1 ½ версты от Баксана, на левой стороне речки Гестенты».
У путешественника В. Я. Тепцова, автора работы «По истокам Кубани и Терека» (1892), находим более широкое описание этой же часовни и в целом христианского поселения: «Расположены выселки (хутор Атажукова и поселок Озроков. – Авт.) на развалинах старинных христианских поселений, первый – на левом берегу Баксана у подошвы хребта Алмалы-кая, второй – на правом берегу у подошвы хребта Лха. …На правом высоком берегу Кесанты, вблизи Озрокова, оставлено былым населением древнее кладбище. На левом берегу развалины церкви и тоже могилы вокруг нее. На остатках восточной стены сохранился выбитый на камне крест – фактическое указание на то, что долина Баксана в древности была обитаема христианами. В подтверждение этому предположению является и то обстоятельство, что все склепы могил расположены по направлению с запада на восток, к восходу солнца, по древнему христианскому обычаю. Лучшим же доказательством тому, что данное кладбище христианское, служат предметы, найденные в могилах. Священнослужители и в древности погребались вблизи церкви. Один из озроковцев показал нам, по-видимому, бронзовые гвоздики, шляпки которых имели изображение или креста, или круга. Предметы эти, прекрасно сохранившиеся, найдены им в склепе около развалин церкви. Гвоздики очень мелки и, по всей вероятности, служили украшением священнической ризы».
А спустя три десятилетия после описываемых событий, в 1928 году, в годы советской власти, рядом с древней церковью было обнаружено удивительное захоронение. Было оно двухуровневое: вверху находились тела трех мужчин, а внизу – десяти женщин, среди которых несколько девочек. Мы не ошибаемся, употребляя слово «тела», а не костяки, так как мумии прекрасно сохранились: когда открыли могилу, многим из присутствующих показалось, что в ней живые люди, но под воздействием свежего воздуха мумии стали разлагаться прямо на глазах. Сохранилась на умерших и одежда: риза, расшитая золотом, серебром, украшенная жемчугом, на одном (будем считать, что это был епископ); шелковое одеяние на втором (воз-можно, священник); кружево на третьем (вероятно, дьякон). У первого был нательный янтарный крест, а у остальных серебряные кресты. Женщины, располагавшиеся, как уже было сказано, в нижнем погребении, были одеты в белые рубашки – те из них, что возрастом постарше (монахини?), – в шерстяные, а девочки (послушницы?) – в льняные; у всех кресты – медные, костяные… На воздухе ткань стала быстро темнеть и распадаться на отдельные кусочки.
Были в могиле и драгоценности, в частности, золотые и медные монеты. Одна из них с четырехугольным вырезом (возможно, китайская) была привязана к руке девочки. А кроме того, рядом с телами лежали две священные книги (вероятно, Библия и Евангелие) – хорошо сохранившиеся листы в кожаных переплетах.
Почему люди столь разного возраста оказались в одной могиле, тем более что среди них были священнослужители разных рангов? Вероятно, к смерти привели какие-то чрезвычайные обстоятельства, скорее всего чума, которая в те времена не оставляла шансов тем, кто ее подхватывал.
…Дальше произошло то, что и должно было произойти: председатель сельсовета, активный поборник новой власти и ярый атеист, узнавший о находке, забрал кресты и монеты, а священные книги велел сжечь, само же захоронение закидать камнями.
Старики, присутствующие при этом, стали говорить, что подобным деянием будет совершен великий грех, так как ранее балкарцы были христианами, и Бог накажет за такое святотатство; что за тринадцать умерших, чей покой был потревожен, Бог отвернется от всего балкарского народа.
Правда, их никто не послушал. Разорвали книги на листы и попытались разжечь костер. Но листы горели плохо. И поэтому принесли две лампы, из которых слили дефицитнийший в то время керосин.
Дело было к вечеру, уже стемнело и пару листов ветром отнесло в сторону, за камень. Их никто не заметил, кроме одной женщины, которую звали Казихан Ахматова. Одни говорят, что она была балкаркой, вышедшей замуж за карачаевца, другие, что карачаевкой, связавшей свою судьбу с былымским парнем, но это в нашем случае не столь важно. Одним словом, Казихан вернулась ночью к месту захоронения и забрала те листы и не сгоревший кусочек переплета, изготовленного из кожи теленка.
Источник
Виктор Котляров
http://viktorkotl.livejournal.com/100511.html
